Беспросветная ночная темнота окутала город. На улицах повисла тишина, и только где-то вдалеке слышался протяжный вой собаки. Дождь зарядивший ещё с утра, не думал прекращаться и теперь.
Именно в такие моменты Мыши становилось особенно грустно. Мыши всё больше начинало казаться, что её небогатая событиями жизнь не имеет смысла, что она ровная и безликая.
Высунув нос из своей норки, Мышь втянула носом холодный и влажный воздух. От дыхания шёл пар. Мышь смотрела в темноту, пытаясь хоть что-нибудь различить. Но в темноте не были видно ничего. Мышь пыталась заглянуть сквозь темноту, за её грань, различить хоть какие-нибудь силуэты и контуры... Но чем больше Мышь вглядывалась в темноту, тем чернее та становилась. Мыши казалось, что темнота в этом смысле очень похожа на её будущее - его не возможно разглядеть, стоя в стороне, в него можно только идти...
Именно в такие моменты Мыши становилось особенно грустно. Мыши всё больше начинало казаться, что её небогатая событиями жизнь не имеет смысла, что она ровная и безликая.
Высунув нос из своей норки, Мышь втянула носом холодный и влажный воздух. От дыхания шёл пар. Мышь смотрела в темноту, пытаясь хоть что-нибудь различить. Но в темноте не были видно ничего. Мышь пыталась заглянуть сквозь темноту, за её грань, различить хоть какие-нибудь силуэты и контуры... Но чем больше Мышь вглядывалась в темноту, тем чернее та становилась. Мыши казалось, что темнота в этом смысле очень похожа на её будущее - его не возможно разглядеть, стоя в стороне, в него можно только идти...